Биографии знаменитых людей

Ссылки

Главная

Контакт

Биографии

Александр Сергеевич Соколов
– То, что называют театральной реформой, на самом деле является прогнозами на проецирование в сфере театра изменений, которые относятся к бюджетной сфере как таковой. В бюджетных преобразованиях не было нацеленности именно на театр. Но театралы в них усмотрели больший для себя риск в силу того, что возникла внутренняя дискуссия по поводу дальнейшей судьбы театра. Среди руководителей театров нет единой позиции. Некоторые стремятся броситься в волны рынка и хотят приватизировать свой театр… – Это возможно? У них есть для этого законные основания? – Да, формально для этого сейчас достаточно оснований. В то же время целый ряд театров занимает выжидательную позицию – хотят посмотреть, как другие поплавают, не утонут ли. А некоторые категорически отказываются оторваться от государственного, так сказать, костыля и хотят хромать на нем дальше. Позиция театральных деятелей, объявленная как альтернативная заключалась в праве выбора. Чтобы именно театры для себя определили конкретную форму управления. Дальше спор развернулся относительно попечительского совета. Были опасения, вполне обоснованные, что за этим может последовать воздействие на репертуарную политику. Поскольку, если спектакль недоходный, попечительский совет вполне может поставить вопрос о том, что ему не надо дальше существовать. – Как продюсер в кино, по той же схеме… – Конечно. Теперь острота связана с тем, что ждали закон об автономных учреждениях, а он задерживается. Но жизнь-то продолжается. Поэтому Александр Александрович Калягин опять выступил с открытым письмом председателю правительства Михаилу Фрадкову. В нем он в очередной раз, с несколько другими акцентами, ставит те же самые вопросы. Я возвращаюсь к тому, что театральной-то реформы нет как таковой. Есть адаптация театра к тем условиям, которые еще недостаточно прояснены. Но полемика полезна. Мне кажется, что лучше так, чем молча. И поэтому я поддерживаю в данном случае Калягина. – Ваше отношение к самой системе репертуарных театров? Насколько она себя оправдывает в новое время? – Сейчас от центра к субъектам Федерации передаются многие полномочия, которые определяют судьбу репертуарных театров. Губернатор и его команда принимают решение либо о поддержке, либо о прекращении деятельности коллектива. Желательно только, чтобы это было с участием зрителей. Вопрос в том, где гарантия государства, что опять не «выплеснут ребенка»? Потому что репертуарный театр – это великая традиция. Она пульсирует. Она имеет право на подъем, но и на спад. Это надо очень четко понимать. Если по внешним признакам принимать решение, то можно много дров наломать. Мне кажется, что есть такие цитадели репертуарного театра, которые всегда должны оставаться, как некоторый эталон и как некоторый питомник. МХАТ, Малый, Александринка. – Жизнь российской театральной провинции очень оторвана от жизни в крупных городах, поскольку система гастролей скончалась. Существуют ли реальные механизмы для возобновления гастрольных традиций? – Сейчас предложили программу в одном из экспертных советов – совет по частно-государственному партнерству – по целевой поддержке периферийных театров. Независимо от того, что эти театры являются не федеральными, а муниципальными. То есть обычная финансовая поддержка – это прерогатива местных властей. А адресная – вывезти на гастроли, показать столицу, пригласить на фестиваль – это возможности меценатской поддержки, которую мы через наш экспертный совет стараемся активизировать. – На ваш взгляд, нужны худсоветы в театрах? – Обязательно. – Для чего? – Худсовет в настоящем театре – один из непрерывно показываемых спектаклей. Он обогащает всех участников. Там всяк себе режиссер и всяк себе актер, и я всячески за то, чтобы это не исчезло. Традиция. Другой вопрос – полномочия худсовета. Ведь он должен фактически определять курс корабля. То есть это оттачивание позиций художественного руководителя в споре с его оппонентами. Культура этого спора сама по себе – немаловажное дело. – По каким критериям оценивать художественное произведение? Вам ведь что-то нравится, что-то раздражает… Вот «Детей Розенталя» в Большом наши депутаты вообще требовали запретить… – Я не оригинален. Меня возмущает то же, что и всех. Штампы, то есть рутина, смерть. Вы вот говорите о «Детях Розенталя», а тут ведь чистейший штамп. Обидно, что это штамп, который к нам, как запоздалая мода, дошел с Запада. Там он уже испаряется, а мы с придыханием эти проценты с капитала стараемся внедрить в сознание современников. Это, конечно, обидно и меня, действительно, раздражает. – Вас не смущает, что государственные театры вынуждены сейчас играть так называемый антрепризный репертуар для того, чтобы выжить? – Знаете, смотря в какой пропорции. Потому что я вспоминаю, допустим, во МХАТе был спектакль «Скамейка» с Дорониной… – Гельмана. С Табаковым они играли. – Совершенно верно. Они этот «антрепризный» спектакль возили по городам, и это было замечательно. Не от хорошей жизни возили, это была нужда, возведенная в добродетель. Когда возникает хороший репертуар, некоторая альтернатива репертуарному театру, почему не совместить эти разные идеи? Тем более что на всеизвестной фигуре может быть гарантирован и финансовый результат. Но когда это начинает выталкивать основную традицию театра, тогда это тревожно. – У вас есть любимые театры? – Есть. Я на разных этапах жизни эту любовь довольно решительно переносил с одного театра на другой. Когда-то любил «Современник», потом театр Сатиры, потом пересмотрел весь репертуар театра Маяковского, еще при Гончарове. Кстати, очень рад, что сейчас у Арцыбашева очень хорошо подхвачена эта традиция. Новые постановки театра Маяковского мне нравятся. Сейчас я не пропускаю ни одного спектакля Льва Додина – это очень интересное явление